В прошлом посте я сделал предположение, что глобальный рынок труда уже находится в состоянии перманентного коллапса по той причине, что половина людей трудоспособного возраста попросту не востребована современной сверх-производительной экономикой. Но сейчас это не слишком заметно. Во-первых, потому что подавляющее большинство людей-изгоев проживают в странах третьего мира, нищета и отсталость которых привычна. Во-вторых, и это самое главное, с проблемой всё-таки борются.

Когда люди разделяются по критерию эффективности, то первой возможностью для компенсации противоречий, очевидно, является потребительское кредитование. Успешные накапливают активы, остальные накапливают долги. В дальнейшем этот механизм утыкается в потолок заимствований и тогда на помощь спешит государство — теперь оно привлекает сбережения от успешных и поддерживает остальных через социальные выплаты. Третий, хоть и не слишком эффективный шаг, это количественное смягчение. В общем, скачок госдолгов и монетизации ВВП, который мы наблюдали последние 20 лет, это не прихоть монетарных властей, это естественная реакция на ловушку производительности. Но возможности этой реакции близки к исчерпанию.

В прошлом посте я пытался Вас убедить, что цифровая экономика не производит никакого продукта, который нужен конечному потребителю, но при этом я как-то «забыл» о растущей производительности труда. Больше того, я забыл и о том, что примерно до середины XX века именно производительность, а не создание новых продуктов, была ключевым факторов, по которому оценивали новые технологии. Так, автомобилизация США началась с появления конвейера, а вовсе не самого автомобиля. Остальной же мир прикоснулся к «прекрасному» ещё позже, когда высвободил работников, ранее задействованных в сельском хозяйстве.

Но сейчас всё изменилось. Половина трудоспособного населения нашей планеты в реальности безработные. Это Африка, Большая Индия, Индонезия с Филиппинами, фавелы Латинской Америки. Эти люди не заняты в сельском хозяйстве и их безработица не результат какого-то кризиса наподобие Великой Депрессии, а явление более чем системное. И именно идущая цифровизация является главной причиной коллапса глобального рынка труда.